Раньше первое февраля был днем рождения бабушки.
Я не могу сказать, что я ее безумно любила. Она была строга и своенравна. И я ходила к ним в гости, примерно раз в неделю, просто как выполнить долг. Уже будучи на пенсии, она торговала на улице сигаретами и чем-то там еще. И я возвращаясь домой со школы, всегда проходила мимо. Так вот, что касается моей любви к ней - иногда я меняла свой маршрут, просто чтобы не видеть ее, чтобы не здороваться с ней и не стоять несколько минут, рассказывая как у меня дела. Потом родители переехали в другой город, я переехала на учебу в Днепр, и я наверное год точно там не появлялась вообще. Затем мы чисто случайно узнали о смерти прабабушки, которая на тот момент жила с ними. И было неимоверно больно, была ненависть за то, что нам ничего не сообщили (мы узнали уже по прошествии нескольких месяцев). Желание какого-либо общения в дальнейшем отпало. Но проходит время, и мы узнаем, что бабушка присмерти. Первым едет отец, забирает ее в Днепр - по всем больницам. Говорят - максимум две недели. В первые же выходные еду к ним. Не помню встречу с дедушкой, который открывал дверь. Но помню себя и свое состояние, стоя на лестничной площадке и не решаясь позвонить в дверь. Не могла найти слов, знала, что надо будет что-то говорить, а не могла. Ступор. Стыд за свое поведение, страх, боль.
Помню, как вошла в комнату, где лежала бабушка. Легла рядом с ней. С первых минут слезы и безумное желание просить прощения. В тот момент я все свои детские обиды ей уже простила. Мы о чем-то разговаривали, я рассказывала об учебе, показывала привезенные фотографии... И чем она меня удивила, она похвалила меня за то, что я покрасила волосы, что-то изменила в себе. Сказала, что правильно, пока молодая экспериментируй, меняйся. Это было невероятно слышать от нее, которая всегда критиковала мою одежду, мой вид и т.д.
Я рада, что успела ее увидеть и поговорить. К концу следующей недели она умерла.
Мы не ценим и не любим людей, которые есть в нашей жизни, которые по-настоящему нам близки и дороги, хотя мы этого порой сами не осознаем.
И только теперь я могу сказать, что я все-таки ее любила.